Казалось бы, "Нагаторо" вобрала в себя избитые анимешные клише: тут есть застенчивый до болезненности, невзрачный, боязливый и слабый главный герой - интроверт (Cэнпай) и проявляющая к нему непонятный (и крайне нездоровый) интерес главная героиня - гиперактивная девушка на класс младше Сэнпая, красавица и спортсменка (Нагаторо или "Демоница"). Проявление интереса Нагаторо к Сэнпаю происходит весьма своеообразно - путем всевозможных издевательств (преимущественно, морального характера, но не без рукоприкладства), пошлых насмешек и доведения Сэнпая унижениями до слез. Однако, то огромное количество времени, которое Демоница тратит на издевательства, часто носящие сексуальный характер, ее явные вспышки ревности по отношению к Сэнпаю, указывают на неравнодушие Нагаторо к главному герою. Последний, хоть и вяло протестует против насмешек, сексуального харассмента и унижений, также испытывает удовольствие от постоянного внимания со стороны Демоницы и от ее сексуальных провокаций. Как будто все ясно - мы имеем ромком с элементами эччи, с клишированными героями, романтизирующий созависимые отношения парочки нашедших друг друга сексуальных извращенцев, с явным абьюзером-Нагаторо и жертвой ее харассмента-Сэнпаем, и показывают нам садомазохизм обыкновенный, не переходящий грань откровенной БДСМ-порнографии лишь в силу возрастных ограничений аниме.
Однако же есть в этом аниме нечто, что цепляет и увлекает даже тех, кто не испытывает извращенного влечения к садомазохистским играм. Тут следует обратить внимание на первый эпизод, в котором коротким флешбэком объясняется пассивность и боязливость - Сэнпая. Он вспоминает, как с раннего детства его постоянно дразнили, били и унижали сверстники, от чего он перестал сопротивляться и всячески старался остаться незаметным для окружающих. Тем более для таких, как Нагаторо и ее подружки. Сэнпай говорит, что Нагаторо такая же, как его прошлые мучители, но тут же признает, что ее издевательства отчасти ему нравятся. Отчего же так? Пожалуй, механизм такой психологической защиты схож со стокгольмским синдромом. Жертва последнего, в следствие травмирующего психику насилия начинает ассоциировать себя с агрессором, пытаясь таким образом снять стресс собственной беспомощности и вполне может влюбится в насильника. А как выразился один из "ценителей" этого аниме, Сэнпай оказался победителем, который влюбил в себя своего мучителя. Разве не этого хочет всякая жертва стокгольмского синдрома?
Однако крайне ошибочно считать, что у Нагаторо с Сэнпаем все сводится к извращенному сексуальному влечению, стокгольмскому синдрому и отсутствует настоящая влюбленность. Как раз наоборот - насмешки и поддразнивания - непременный атрибут влюбленности. Влюбленность, как и совокупление, - вечный предмет шуток. Неверно думать, что насмешка всегда враждебна. Влюбленные вечно подшучивают друг над другом. Получилось так, что пережитые Сэнпаем унижения, при встрече с Нагаторо трансформировались в любовную игру. Унизительные шутки стали частью флирта. Абстрактный "мучитель", перед которым главный герой чувствовал свою беспомощность, из неясной угрозы превратился в сексуальную девчушку, искренне влюбленную в Сэнпая и никогда не доводящую своих издевательств до чего-то, что по-настоящему может ему навредить. Наоборот, Нагаторо всячески защищает и развлекает Сэнпая, стараясь помочь ему изжить давнюю психологическую травму и адаптироваться социально. "Мучитель" не только стал безоружным и безопасным, он стал зависимым от Сэнпая и начал ему "служить".
То же относится к стеснительности героя. Как говорил Кант, смех - это аффект, возникающий при превращении напряженного ожидания в ничто. Все комплексы и сексуальные фантазии, давлеющие над Сэнпаем и угнетающие его, Нагаторо своими провокативными шуточками вытаскивает наружу, делая их не только видимыми, но и смешными и, тем самым, обезоруживает их, разрушая их власть над Сэнпаем и раскрепощая его. В процессе высмеивания, в виде игры, Нагаторо предоставляет Сэнпаю все то, о чем он втайне мечтает.
Итак все, чего Сэнпай боялся, все, что его травмировало и угнетало - мучитель и подавляемые сексуальные стремления, - из непобедимого чудища, перед которым Сэнпай был бессилен, превратилось в энергичную и привлекательную девушку, по уши влюбленную в обалдевшего от такого расклада главного героя. Пожалуй, для многих такая девушка-"спасительница", "безопасная", игривая и подчеркнуто сексуальная, но при этом невинная и стыдливая (да-да, противоречия фантазиям не помеха), да еще и искренне в них влюбленная, разрушающая их страхи высмеиванием и вытаскивающая из скорлупы одиночества, является предметом сладких грез. Примерно как "принц на белом коне" для девушек. Потому ничего удивительного нет в популярности Нагаторо даже у публики, не склонной к садомазохизму.
Но это не все. Автор "Нагаторо", умело передавая, по-видимому, испытанный им опыт влюбленности, вовлекает в изображаемую любовную игру зрителей. Они вместе с героями включаются в легкий и веселый любовный танец, через сопереживание героям изживая собственные страхи, комплесы и смущение, переживая и смеясь вместе с Нагаторо и Сэнпаем, и вместе с ними испытывая катарсис. Соприкасаясь через героев аниме с влюбленностью, зрители испытывают сопровождающую ее легкость. Ведь даже когда у влюбленных все так плохо, что, глядя на них в реальной жизни, плачешь - в нищете, в больнице, на тюремном свидании, - веселье их поражает нас и трогает так, как мало что другое. Пожалуй, вот эти веселье и легкость меня в "Нагаторо" больше всего и подкупили. Несомненное мастерство авторов манги и аниме, а также японских актеров озвучки, проявленное в том, как удачно им удалось передать веселье и легкость влюбленности, заслуживает высокой оценки.